Глава IX. Семетей. Поездка Семетея в Талас.
Бакай стал расспрашивать о настроениях сорок чоро и о том, что делали Абыке и Кёбёш.
- Хан-отец, - спросил его Шууту, - скажи неужели мы навсегда будем жить так бесславно? Нет ли каких-либо вестей об оставшемся от сивогривого Манаса сироте? Ему теперь должно исполниться двенадцать лет.
Бакай отвечал ему:
- Тот сирота прибыл, я дождался своего счастья: потерянное мною - найдено, оборванная веревка соединилась. Теперь от Абыке и Кёбёша, от шести негодяев и сорока чоро я потребую возмездия за все нанесенные ими оскорбления и обиды.
Не поверил ему Шууту:
- Милый мой аба, правду ты говоришь или шутишь? Неужели сирота прибыл? Неужели бог и вправду послал нам такую радость?
Бакай уверил Шууту, что это так, и стал просить его отвлечь куда-либо сорок чоро и оставить Абыке с Кёбёшам одних, чтобы он с Семетеем могли поехать к ним. Шууту согласился, обещал все сделать так, как просил его Бакай, и, повернув коня, поехал обратно. Приехав к Абыке с Кёбёшем, Шууту, в знак отчаяния ударяя ладонями рук, сказал им:
- Бог нас наказал, не арак бы вам пить, а кровь отцов своих! Живется вам беззаботно, не держите вы охраны на границах. Бы допустили, что китайский хан Конурбай перевалил с большим войском через перевал Карабура. Видно нам всем теперь пришел конец!
Услышав эти слова, сорок чоро второпях стали вооружаться, сели на коней и выступили против врага, а Бакай, незаметно следивший за всем, сел на своего коня, вскачь направился к Семетею и, подъехав, сказал:
- Милый мой сирота! Шууту обманул сорок чоро, и, рассказав, что наступает китайский хан Конурбай, увел их за собой. Абыке с Кёбёшем теперь остались одни, поедем к ним. Но помни, когда ты войдешь к ним в дом, смотри, садись осторожнее, в их домах имеются приготовленные в земле зинданы. Смотри также остерегайся, чтобы в пишу тебе не подмешали яд. Увидев тебя, они станут льстить и угождать тебе, но в душе они нечестные и нечистые, их жалостливым словам нельзя верить. Когда мы будем у них, попроси, чтобы они отдали тебе как подарок оставшееся от твоего отца имущество, и если дадут - возьми, а если не дадут - не затевай с ними ссоры и уезжай обратно.
Уговорившись так, они поехали к аилу Абыке и Кёбёша. Подъезжая туда, Бакай показал Семетею:
- Вот, видишь, то, что там виднеется, это - золотой дворец твоего отца, а вот эти строения - это золотой дворец Каныкей.
Выставленная Абыке и Кёбёшем стража безмятежно спала, а потому о приезде Бакая с Семетеем никто не узнал и приезда их никто не заметил.
Привязав к коновязи лошадей, Семетей с Бакаем вошли в дом Абыке. Увидев Бакая, Абыке встал со своего места и сказал:
- Наконец - то оборвавшееся соединилось, потухшее вновь зажглось. Будь здоров, святой отец Бакай, своими руками выведший в люди потомков Джакыпа, моего отца. Когда умер великий лев - Манас, среди народа распространились ложные слухи о тебе, и это стало причиной того, что мы двенадцать лет не виделись, бесспричинно сделались друг другу врагами. В этом, святой отец, виновны мы, прости нас, мы, видно, ошибались.